Перед читателем раскрывается не просто издание канонических текстов, но результат многолетнего, глубинного диалога исследователя с бездонной мудростью «Дао Дэ Цзин». Труд Бронислава Виногродского выходит далеко за пределы академического перевода или филологического комментария; это живое, пульсирующее пространство герменевтического осмысления, где древний текст Лао-цзы обретает огранку радикально нового, внутренне непротиворечивого и глубоко личного прочтения. Виногродский не столько интерпретирует текст, сколько вступает с ним в судьбоносное слияние, плодом которого становится смелая и поразительно цельная онтологическая модель.
Ядром этой модели выступает фундаментальное переосмысление ключевых понятий трактата. «Дао» и «Дэ» предстают здесь не как абстрактные метафизические категории, но как динамические, неразделимые и взаимопорождающие начала реальности: Поток и Сила. Автор настаивает на их абсолютной взаимозависимости: «нет силы вне потока и существуют только потоки сил». Поток (Дао) – это не умозрительный Путь, а живая, динамическая матрица бытия, проявляющая себя исключительно через действующие силы (Дэ), «влекущие и несущие каждую частичку переживаемого бытия». Виногродский делает дерзкое, но подкрепленное тщательным анализом контекстов утверждение: во многих пассажах о познании, обретении, постижении Дао, термин «Дао» функционально эквивалентен понятию «Истина» в западной философской традиции. Это позволяет ему предложить семантически насыщенное прочтение названия трактата: «Книга об Истине и Силе». Третий элемент названия, «Цзин», обретает значение структурного повествования о закономерностях взаимодействия Потока и Силы.
Уникальность подхода Виногродского раскрывается в разработанной им трехуровневой методологии комментирования каждой главы ДДЦ. Этот метод представляет собой последовательное погружение в текст, позволяющее уловить его многомерность:
- Слой логического толкования выстраивает систему координат, основанную на универсальном взаимодействии трех аспектов бытия: Состояний (внутреннее пространство духа, определяющее восприятие), Дел (проявляющаяся в мире активность души, управляемая умом) и Обстоятельств (внешняя, вещественная реальность, «идущая из будущего»). В этом слое ДДЦ предстает как «универсальная технология построения судьбы», применимая от личных отношений до государственного управления, где ключом к успеху является не борьба с обстоятельствами, а сохранение «ровного состояния духа» и понимание закономерностей Потока Силы.
- Слой минимально расширенной интерпретации сознательно отходит от буквализма, признавая его невозможность и пагубность для передачи сути. Это мост между оригинальными иероглифами и концептуальным ядром идей ДДЦ, пропущенным через призму понимания Потока и Силы.
- Слой образно-понятийного воплощения (видение изнутри) наполняет структуру, созданную первыми двумя слоями, «образами, запахами, цветами, плотью самой жизненности». Это попытка передать экзистенциальное переживание смысла трактата, связать его абстрактные истины с живой тканью человеческого опыта, сохраняя при этом структурный скелет оригинала. Этот слой приглашает читателя к со-переживанию и со-творчеству.
Виногродский подчеркивает сугубо практический характер древней мудрости. ДДЦ предстает не собранием абстрактных максим, а действенной «технологией» управления реальностью. Автор проводит убедительную параллель с восточной медициной: мудрец (или правитель) подобен врачу, «вглядывающемуся в тело мира», ставящему диагноз через выделение корней явлений и дающему точные рекомендации, требующие правильных концептуальных «инструментов», описанных в каждой главе трактата. Кажущиеся парадоксальными или нелепыми на первый взгляд советы ДДЦ – такие как предпочтение «убавления знаний» или утверждение, что истинное состояние сердца мудреца есть «непроходимая глупость» – получают в комментариях Виногродского глубокое обоснование. Они раскрываются как указания на необходимость искать «самую начальную точку импульса силы» в каждом явлении, понимать приоритет точности и знака воздействия над его силой и видеть ограниченность обыденного ума перед лицом подлинной мудрости.
Значение этого издания «Главных китайских трактатов» трудно переоценить. Комментарии Бронислава Виногродского к «Дао Дэ Цзин» – это не просто глубокое исследование; это герменевтическое событие, переводящее древний текст из разряда объектов изучения в статус активного собеседника. Концепция Потока и Силы, уникальная трехуровневая система комментирования и последовательный акцент на практической философии управления состояниями, делами и обстоятельствами делают данный том выдающимся вкладом в понимание китайской мысли. Он предлагает искушенному уму не только новую перспективу на Лао-цзы, но и инструментарий для глубокого, со-творческого прочтения текста, открывающего путь к тому «состоянию совершенной мудрости, которая растворяет в себе дела и обстоятельства, превращая все лишь в одно бесконечное состояние безмятежного покоя». Это вызов устоявшимся интерпретациям и приглашение к диалогу с Истиной, текущей в Потоке Силы.
